Горвад Уайт (представитель Nike и в прошлом баскетболист) и я прыгнули в самолёт до дома Майкла в Чикаго. Всё здание шаталось, по звукам казалось, будто там идёт драка. Говард нажал на звонок и мы услышали голос издалека: “Входите, открыто”.
Мы зашли внутрь. Он играл в теннис против одного из товарищей по команде. Они играли яростно. Это была полная соревновательного духа игра настолько тенниса, они бегали от одного края стола к другому и врезались в стену.
У меня была пачка разных типов кожи, которые я нашёл и исследовал. Затем мы обнаружили слоновью кожу и мятую кожу. Я показал их ему и он подумал, что они выглядят круто. Мы хотели, чтобы кроссовки получились мягкими и роскошными прямиком из коробки. Когда Джордан впервые увидел кроссовки, я понял, что всё сделал правильно.
Мы не хотели идти традиционным путём и я не хотел, чтобы эти кроссовки были похожи на что-либо другое. Я чувствовал, что Майкл Джордан может быть одним из тех, кто способен привнести что-то новое и свежее.
Я думал, что «свуш» выглядит хорошо на кроссовках. Дизайн предполагал его, поэтому они хорошо смотрелись с ним. С другой стороны, у меня был логотип Jumpman, и я знал, что он точно подойдёт к этим кроссовкам. В последний момент я решил убрать «свуш», но некоторые люди из отдела маркетинга были против — я уступил им и поставил брендинг Nike на задник.
Я многое понял о Майкле — и у него был отличный стиль. Однажды мы пошли ателье, где у него была назначена встреча. Поразительно было наблюдать за его разговором с портным. Он выбирал материал и сказал "Мне не нравится этот лацкан. Как мы можем сделать по-другому?" Он всегда был вовлечён в процесс.